| Захарова | Дата: Пятница, 07.08.2015, 15:08 | Сообщение # 1 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 112
Статус: Offline
| О, сколько Лун взошло от сотворения жизни на планете Земля! Взошло и сошло на нет, и снова... возвысились горы, потом рассыпались песком по цветущим долинам. Всё течёт, всё меняется исподволь во вселенной. И это неизбежно. Казалось бы, незыблемое вчера – завтра обращается в окаменелые останки былого величия. Но жизнь всё также изумительна и не престаёт проистекать, и – слава Создателю! – животворным родником журчит, сочится из недр доброй Геи. Были века беспорядочных сторуких великанов, были века безудержных, мятущихся стихий, а уж вот – наступил звонкоголосый Мел и зловонные пресмыкающиеся гиганты Юры чередою, семейство за семейством, оставляли сей прекрасный бренный мир. „И чего суетиться, в чём замысел?” – размышлял Гесс, внимательно наблюдая за перипетиями нешуточной битвы, разворачивающейся на крутых, политых кровью склонах Рога Аллы, - „Кому это нужно? Мне?.. Не знаю.”
Между тем, воинствующие мужи – неофиты и матёрые претенденты на благорасположение Божественной, всерьёз щипая, клюя, долбая, кусая… пихаясь, брыкаясь, лягаясь… вгрызаясь друг во друга всеми своими 96-ю зубами – карабкались наверх по головам, падали, скатывались вниз и неудержимо (кто оставался ещё в силах) принимались карабкаться опять. Растерзанные, затоптанные в грязь слабаки уже валялись во множестве у подножия скалы иувеченными и бездыханными. Смерч страсти вскружил головы всем. Возбуждённые реальным зрелищем гесперорнисихи в исступлении завывали; отдалённые запретной чертой, издали, по мере возможностей подбадривали приглянувшихся им фаворитов. Слабонервные падали в обморок, их мгновенно поглощала пучина волнующейся толпы. Цыплята не могли найти себе места. В остекленевших глазах степенных, видавших виды старцев, блуждали искорки духа бранного; они рвались вперёд. Особо рьяные выскочки, из числа молодняка, не решаясь ещё попробовать себя в честном побоище на тернистых склонах Рога, стихийно сбивались в шайки, сновали между ног испытанных бойцов и безжалостно добивали пытающихся отползать к воде раненых, нападали исподтишка на оступившихся и уставших. В ноздри ударял дурманящий запах свежей крови и разодранных внутренностей. Лёгкий бриз относил пух и перья в сторону чуть виднеющихся в сумраке страшных джунглей.
Так повелось испокон веков и, несомненно, принималось гесперорнисами за должное. Но вот откуда так повелось, и какой в этом заложен был смысл – об этом толковали розно и противоречиво. Из многих не заслуживающих научного рассмотрения преданий, на мой субъективный взгляд, вызывает доверие и представляет интерес лишь одно. Позволю себе кратко привести его здесь.
Сказывают, будто бы в доисторические времена, то есть ещё до эры Мезозоя, Матерь Алла состояла в супружеской связи с неким пернатым змеем по имени Ръгоонь. И было им весело. А когда веселятся бессмертные стихии, смертным существам остаётся лишь слёзы проливать. Правда, тяжко жилось втапоры землянам, эволюционное развитие практически прервалось. Посмотрел на это дело Всевышний и, как водится, рассудил всех по Своему понятию. Напустил Он на грешную Землю злобных демонов Дасу, пришельцев из иных, потусторонних миров. Что делать? Пошёл пернатый змей Ръгоонь на войну и пропал безвестно. Осталась в одиночестве Матерь дней, вдова при живом муже, и Солнца не стало на небе. Ни дня, ни ночи не стало быть во вселенной, а только всё – чёрный, клубящийся мрак. Лишь изредка огненной кометою между далёких тусклых звёзд мелькал воинствующий Ръгоонь. Затосковала Алла, принялась пенять на бабскую свою долю. По обыкновению слабых, неуравновешенных женщин в её положении, впала она в мечтательность и принялась бродить повсюду бесцельно. Как-то раз, устав от бестолкового блуждания, присела Матерь на камень у берега моря, чтобы вполне насладиться волнующим рокотом прибоя. Тут-то и предстал пред ея ясные очи смертный Первый гесперорнис. Поражённый доселе невиданной красотой, воспылал несчастный роковою страстью к Бесподобной скорбящей. Не заботясь о последствиях столь неосмотрительного поступка, он с вызывающей наглость в упор уставился на блистательную Страстотерпицу.
- Алла, ах бы!.. – дерзко воскликнул Первый.
- Ну что? – поинтересовалась она.
- Ну это… что-что, – ответил тот уклончиво.
- Скажи определённо, друг мой, чего хочешь? – попросила Алла.
Тогда Первый гесперорнис отвёл взгляд от ослепительной Восхитительной и задал вопрос напрямик.
- Дашь?
- А что?
- Ну это…что-что.
- А… дам.
И так произошло доселе немыслимое – впервые смертное существо посягнуло вмешаться в расклад неуравновешенных вольных стихий. И от любовной ихней страсти наутро вдруг зажглась в небесах алая заря, и вновь, как и при Ръгооне, новорождённое Солнце осияло тёмный мир мрака.
Шли годы. Вроде бы, жизнь на планете пошла на лад. Между тем, буреподобный воин Ръгоонь в величайшей битве победоносно сокрушил-таки злобных демонов Дасу. Всех до последнего крепко-накрепко он заковал в калёные железы, и муками мучительными терзал их ежечасно. Только одну чертовски хорошенькую дасуяночку оставил при себе вольной хотью. И вот случилось то, что часто происходит в среде иноприродных разуму стихий – возлюбил Ръгоонь сладострастную ту чертовку сердцем своим, огрубевшем в тотальной войне, поддался чарам бесовским. Да так та хитрая шельма пришлась ему по душе, что решился он сей же час сходить к супруге Алле, с намерением честно, по-мужски, признаться той в своём греховном влечении. Как замыслил, так и поступил. Нежданно-негаданно, огненным вихрем слетел пернатый змей с небесных высот и, раздираемый противоречиями, мучимый чувством раскаяния и даже стыда, со слезами на глазах, отчаянно ворвался в супружескую опочивальню. Каково же было его удивление, когда прелюбодейственная картина открылась пред ним во всей неприглядной, позорной срамоте.
Немедленно обезумел пылкий Ръгоонь. В припадке неконтролируемой ярости тут же убил обнаглевшего, застигнутого врасплох Первого гесперорниса, а к малохольной Алле даже пальцем не притронулся. Нет. Погодя, взобрался он на близлежащую высоченную скалу и долго-долго отрешённо глядел в бесконечную чёрную даль. Думал. Супруга его изменница, ожидая покорно решения участи, оставалась на ложе греховной любви. Вся измазанная тёплой кровью и облепленная перьями разодранного в клочья возлюбленного, она улыбалась краешком губ чему-то своему, женскому. Чему? Этого нам, людям, увы, не понять никогда. Наконец, обратился Ръгоонь к неверной жене, чтоб молвить ей змеиное Слово своим раздвоенным языком. И так говорил он…
„Жёно моя, уж не весело мне! Вспомнил сейчас, как великий Тиен поступает с блуждающей Уной… и кровь стынет в жилах. Но я не Тиен, успокойся. Я, Ръгоонь, ныне тебя отлучаю от власти моей – живи, как умеешь. Но помни: нету путей у распутной жены, окромя одного. И будешь отныне ты, точно слепая во тьме, в поисках света великой любви вечно блуждать и блядети, в тщетной надежде вот-вот обрести своё счастье. Будет мужей тебе смерть подбирать среди смертных, к которым ты так тяготеешь. И будет твоё вожделенье сокрыто в темени чёрного мрака, в тесной пещерке, приваленной камнем, хранящим твоё тепло. На камне том я оставлю заклятье, чтоб силы земли берегли воли моей алтарь. Прощай, своевольная Алла! И знай: незыблемо Слово моё.”
Так говорил он, и ни разу при этом не взглянул на улыбчивую супругу, и ни разу голос его не дрогнул. И всё свершилось по Слову его. И опять не стало в небе солнц.
Насколько мне известно, в ранней юности наш Гесс творчески обращался к этой теме и, якобы, даже сочинил гекзаметром эпическую поэму ”Чёрный морок”. В ней, на фоне страшной межгалактической войны и вселенских страданий божественных сил, он вывел себя в образе скромного Чёрного рыцаря. К сожалению, это его значительное произведение до нас не дошло вовсе.
А пернатый змей Ръгоонь, оставив Аллу в растерянности, поспешил вернуться к смазливой чертовке своей дасуяночке, где и получил утешение в полной мере. Любовь та похотливая изобиловала плодами, и легион мелких чертенят вскоре населили мир. Характерами они походили в отца, а внешность у них была изменчива. Все помыслы дасуянские направлялись исключительно на злое, поэтому их обычное и излюбленное времяпрепровождение – искушать землян соблазном любви. В чём дасуяне, как общепринято считать в религиозных кругах, преуспевают и ныне.
Алла… ну да. После досадного разрыва с пернатым змеем и трагической гибели Первого гесперорниса, она ещё поулыбалась недолго и перестала. С тех пор не улыбалась больше во веки веков, но красотою всё же расцвела ещё, да так, что глаза обращённые к ней загорались блуждающим пламенем, а разум мутился. Скоро отправилась Божественная навестить гесперорнисов и вопросила их.
- А что, гесперорнисы, легка ли вам жизнь без Солнца?
- Нет-нет, Мамка, ох как нелегка! – ответствовали те.
- А слыхали ль вы Слово, что сказал обезумевший Ръгоонь?
- Все слыхали!
- Ну что же, теперь я помню только одну дорогу…
- А если Ръгоонь внезапно вернётся? Ведь он обезумел!..
- Вы все слыхали его Слово, гесперорнисы.
- Так да…
- Так будем жить!
- А чо, и будем, Мамка!
- Но вы не звери, гесперорнисы! Уже не звери.
- Нет?
- У нас всё будет чин по чину.
- Ты Матерь наша! Научи!
- Дети мои…
Думается – так всё и было. Возможно, что всё было как-то не так. Но нечто такое было, несомненно.
И стали они жить. И, можно сказать, жизнь на Земле началась с чистого листа. Постепенно сложился ритуал, суть которого (кто не знает) заключалась в упорядочении планетарных природных процессов, пришедших в полное расстройство от безумствований пернатого змея. Оттоле повёлся новый порядок.
|
| |
| |
