Однажды, когда страсти поутихли и быстротечное время потекло размеренно, небо над Ибланией прояснилось. Это ясно. По причине того, что всё тайное  преходяще, а жизнь формально неизбывна, пришёл Великий Археолог и извлёк изголодавшегося Иблана Первого на свет Божий. Долго лупал подслеповатыми глазами и ротом допотопный Иблан, покуда не попривык.

- Мухи, - сказал он первое, что пришло в голову.
- Мясо, - возразил ему Великий Археолог.

Действительно. Насколько хватало глаз, многострадальная территория бывшей Иблании была выжжена, изборождена окопами и усеяна руинами укрепрайонов. Тут и там виднелись искорёженные остовы боевой техники. И трупы. Изувеченные, не захороненные с воинскими почестями бренные останки бойцов валялись вперемежку повсюду. Ужасное зрелище! Но Иблан Первый не отвёл очей, как поступили бы многие, а только крепче ухватился рукою за крепкое плечо Археолога.

- Ну, ну…- невнятно произнёс он.
- Но, но, - как бы поправил Великий здравую мысль Первого.

И тут, откуда-то свыше, мажорно и призывно зазвучали дудки. Множество дудок и колокола. Ебическая сила!.. только теперь Иблан Первый со всею очевидностью понял истинный смысл этой, ныне подзабытой, древнеибланской поговорки. Казалось бы, навсегда утраченные чувства охватили его, смутили померкнувший было разум, а ноги сами, без всякого стороннего принуждения, стали подрыгиваться в такт, пока наконец-то, весь иблан целиком, не пустились в пляс! Это случилось по причине того, что в пляс надо пускаться первым, если ты не идиот, конечно. Первый всегда первый, во всём. И поэтому ему достаётся сполна.

Таким образом, многовековая пыль, отряхиваясь с истлевших одежд извлечённого из небытия, закружилась вихрем, равномерно оседая затем в окрестностях. Прозрел, и стало светло на душе. Да-да! Замечательно – отплясывать обезумевшей лошадкой под лучезарным солнышком на земляничных полянах, а не чахнуть в затхлом подземном склепе, в липких космах мировой паутины. Возрадовался прозревший окончательно открывшимся перспективам и, словно малый ребёнок, возжелал большего. То ест, любви. То есть – то есть. Не обращайте внимания на технические нюансы в правописании, у меня кнопочки на клаве западают. Ладно.

Оказалось, что Великий понимает всех, даже малых мира сего. Ого! Божественный, одним словом. Хотя сам Великий называл свою деятельность просто – работой, не выделяя себя из массы как бы сограждан. Учитесь, идиоты... Откуда ни возьмись, появились малоприметные люди в чёрном, сноровисто упаковали иблана бархатной попоной, позолоченным седлом и прочими блестящими цацками. И они веселым галопом поскакали в сторону Государственной Думы теперешнего государства. Ведь там тоже есть кнопочки, на которые можно беззаботно тыцать.

Долго ли, коротко ли скакали они, покуда не упёрлись в камень преткновения на развилке магистральной дороги. В ожидании дальнейших указаний, взмыленный Иблан Первый скосил глаз на седока. Да нет! В этот ответственный момент нашей великой истории, Археолог, отстранившись от действительности, глядел куда-то в мглистую даль. Он воображал себя в тот день вторым пилотом на грозном боевом истребителе, что, согласитесь, требует от человека определённых качеств характера.

Безусловно, Иблану нравилось чувствовать себя первым, но нужно было что-то решительно предпринимать. Ну правда, не топтаться же на месте, когда в жизни тебе выпал такой обалденный шанс! Делать нечего, пришлось ему самому разбирать нацарапанные на камне вот... забыл, короче. Словом, начал он разбирать нацарапанные на камне специальные такие геометрические значки. Однако, непростая задачка. Потому, что язык изменился за тысячелетия до неузнаваемости. Не беда!

Внезапно и беспричинно, иблан почувствовал, что его голова как будто раздваивается, выворачиваясь в разные стороны; а именно - на Восток и на Запад. Вдобавок ещё и клювы растут орлиные. На двух головах, которые только что, как представлялось до того, были единой и неделимой головой. Как так? Он внимательно оглядел свои копыта. Ну, копыта и копыта; с виду – ничего особенного. И что? – а то… Ебическая сила сказалась, страшная сила, неудержимая! Вот что… От безысходности иблан вытаращил бельма и снова пустился в пляс. А головы держал гордо. В то же время, он решил переименоваться Ибн Ланом.

И теперь – всё. Всё и всё. Не стану же я описывать бессмысленную и затяжную лошадиную пляску, пусть даже и Первого. Лучше уж подождать, пока не случится что-либо, представляющее реальный интерес. Это ясно? Повторяю для идиотов: не интересно! А, да-да… там ещё типа Софи Лорен явилась в виде жертвы несчастной любви. Делала так ручками и рассуждала. Не знаю.

Иблания жива, поскольку жив хоть один Иблан.